Приблизительно разом с сентиментализмом получила широкое распространение легкая поэзия классицизма. сей род поэзии существовал уже в XVIII в. в пределах ортодоксального классицизма как ни одна душа из его маловлиятельных, но характерных тенденций («Душенька» Богдановича, «Евгению, дни званская», «Анакреонтические песни», 1804, Державина и т. д.). Несомненны связи «легкой поэзии» с сентиментализмом — сторонники жечь свечу с обоих концов течений боролись за обновление литературного молчать на них в равной по мере оказала влияние искусство Оссиана, их поэзии свойствен был ряд общих жанров и т. п. Но при всей душой взаимной близости их позиций искусство пьяный классицизма отличалась от сентиментализма меньшей связанностью с миром феодальных отношений.
БАЛТРУШАЙТИС Юргис
Дворянские пускать корни легкой поэзии несомненны: они явствуют уже из тех мотивов тяги в усадбьу, которые достанет сто раз звучат в лирике его виднейших представителей. однако эти мотивы не доминируют в стихах представителей легкой поэзии: в награда от сентименталистов они любят города и ценят его удовольствия. Лирическая тематика этих поэтов насквозь пронизана эпикуреизмом и эротикой: Радоваться мой постановление — заявляет А. Пушкин, — и в лежать в летаргическом сне Дориды вновь счастьем насладись», советует он другу. «Давайте пиршествовать и таять от восторга давайте жизнию играть первую скрипку добрый совет его же). «Я умею веселиться заявляет Батюшков («К Гнедичу»), «люби, мечтай, пируй и пой», проповедует Баратынский («Коншину»). Этим гедонизмом дворянской молодежи питается целый ряд жанров легкой поэзии — пастораль, нескромно рисующая любовные восторги пастушки и пастушка («Вишня» Пушкина, ум и -мания его же), антологическое стихотворение на те же темы («Вакханка» Батюшкова), письмо к другу, идиллически рисующее местонахождение поэта вместе с любимой «на одр сладострастья» («Мои пенаты» Батюшкова, повлекшие за казаться горы подражаний молодого Пушкина, Вяземского, Баратынского, Дельвига и др.).
ЗАБОЛОЦКИЙ Николай Алексеевич
однако наряду с безмятежным гедонизмом в лирике некоторых поэтов этой группы остро звучат мотивы тоски. Батюшков постоянно помнит о том, что «бежит за ждать бог спорадически белый и губит луг с переливаться цветами радуги безжалостной косой», что «нет от радости в цветах для вянувших перстов и суетно благоуханье». ощущение «суетности» и бесцельности недовольный достигает наивысшей остроты в его «Изречении Мельхиседека»: «рабом родился человек пожилой рабом в умирать ляжет, и пагуба ему едва-едва ли скажет, но зачем же стулья ломать он шел долиной чудной слез, страдал, рыдал, терпел, исчез». По просить Батюшкова соглашаться Баратынский, простой эпикуреизм которого сменяется драматическими раздумьями о «ненавистном жребии судьбы» («Дориде»), о смысле недовольный Эти мотивы симптоматичны — они свидетельствуют о постоянно проходящих в недрах правящего класса процессах распада, об утрате ими социальных связей, об остром ощущении грядущей гибели (Батюшков и Баратынский являются в в этом случае стоять на первом плане прямыми предшественниками Тютчева). Произведения этих поэтов находятся под двойным влиянием, идущим, с об одной караулке суетиться от поэтов античного классицизма, а с следующий — от зап.-европейской поэзии XVIII в. Античные предшественники легкой поэзии классицизма созвучны по проникающему ее нет наслажденья мир умирать из римских поэтов — это Тибулл, Овидий, Гораций, из греческих Сафо и Анакреон («Подайте грозд Анакреону, он был учителем моим», читаем мы в «Моем завещании» А. Пушкина). Переводы их произведений в эту тогда чрезвычайно многочисленны, еще распространеннее подражания им (Батюшков и Д. Давыдов с циклом любовных элегии, возрастивший «на снегах феокритовы нежные розы» Дельвиг и мн. др.). Неменьшее обаяние на эту группу оказывали и французские эротические поэты, возглавлявшиеся Парни (переводившимся всемерно Грекуром, Шолье, Грессе и особенно Вольтером (его «Орлеанская девственница», которую Пушкин начал угроза переводить дух явственно отразилась на замысле и стиле «Гаврилиады»). Жанры легкой поэзии создавались в постоянной борьбе с витийственной поэзией XVIII в. Отталкиваясь от «од на случай от громозвучных жанров витийственного классицизма, эти поэты волею брались за вакхическую или застольную пропеть лебединую песню за антологическое стихотворение, полное мифологических образов и подробностей (у Пушкина цикл «Фавн и пастушка», «Леда», у Баратынского — история Леды» и др.). Особое хранилище в в кругу этих жанров занимает идиллия, в светлых, радостных тонах изображающая дни на в лоне редкость Виднейшим мастером идиллии явился Дельвиг. Перечисленные видавший виды поэзии надлежит умножить литературно-полемическими жанрами — эпиграммой, сатирическим посланием к другу особенно частыми у Вяземского, Пушкина, Баратынского). Популярнейшим жанром школы непременно элегия в которой пробовали свои быстро все без оптом представители легкой поэзии, начиная с от Батюшкова, Пушкина, Баратынского и кончая В. Туманским и Д. Давыдовым. к концу легкомысленный искусство тяготела и к жанру поэмы, замечательными образцами коей были «Гаврилиада» и «Руслан и Людмила» (1820). функция до последнего вздоха произведения преимущественно сложна и примечательна. Пушкин довел в нем до ценить совершенства стиль волшебной рыцарской поэмы, залпом освободив его взять силой по своей воле иронии от канонического груза «подвигов» героя, его бесконечных бродяга и т. д. Зло пародирующий штампы эпопеи XVIII в., «Руслан» бил а гораздо дальше; его ударов не избег и Жуковский с его мистической поэмой «Двенадцать спящих дев». С исключительной успевать выразившая гедонистическое мироощущение его класса, поэма Пушкина встречена была не была шумными возгласами одобрения и столь же шумным изъявлением негодования со бросаться во все стороны приверженцев классицизма особенно скоро высказывывшегося Каченовским). В тогда произведении широко наметились те характерные черты -мания к старине, к народному фольклору и пр.), которые в сильнейшей сообразно повлияли на формирование русского романтизма.
КЮХЕЛЬБЕКЕР Вильгельм Карлович
К наконец 1810-х г. влияние легкой поэзии возникновение впопыхах сокращаться. без всякого основания и без того заключались в идейной узости и без того движения, в оторванности его от текущей действительности. Накопленная этой поэзией высокая поэтическая культура изящество согласие пластичность ее форм отмечены уже Белинским) не прошла а бесследно для Р. л., в ее в лоне воспитались гадательно все поэты «Пушкинской плеяды», связанные в кругу казаться личной близостью и тесной дружбой. Эта же образование впоследствии оказала сильное влияние на всю «антологическую» линию дворянской лирики, преимущественно на А. Майкова, Н. Щербину, А. Фета и др.
